Необходимо освещение с различных точек зрения. |
Тарашкевица, классическое правописание[1][2][3] (белор. тарашкевіца, класiчны/клясычны правапіс[4][5][6]) — вариант белорусской орфографии (в более широком смысле — грамматики или языковой нормы[7][8]), основанный на литературной норме современного белорусского языка, первая нормализация которого была произведена Брониславом Тарашкевичем в 1918 году и официально действовала до реформы белорусского правописания 1933 года[9][10][11][12][13][14][15][16][17][18][19][20].
Название «тарашкевица» призвано подчёркивать бо́льшую, чем вариант официальной орфографии белорусского языка, близость данной языковой нормы к работе Бронислава Тарашкевича 1918 года и, возможно, появилось ещё до Второй мировой войны[12]. Название «классическое (правописание)» было введено Валентином Вечёрко[12] приблизительно в 1994 году и употребляется как синоним с приоритетным использованием[21].
В 2005 году с выходом книги «Белорусское классическое правописание. Свод правил» была произведена современная нормализация тарашкевицы.
27 апреля 2007 года IANA присвоила тарашкевице собственный языковой подтег «tarask» (полное обозначение: be-tarask)[22].
В 1918 году перед провозглашением независимости Белорусской Народной Республики появилась необходимость кодификации белорусского языка. Ведущими белорусскими лингвистами были представлены несколько проектов:
В результате предпочтение было отдано кодификации Тарашкевича, что было обусловлено следующими факторами: грамматика Тарашкевича была наиболее основательной; она охватывала большинство орфографических коллизий; в большей степени продолжала практику белорусской печати предыдущего периода; содержала упражнения, что было полезным для использования в дидактических целях; появилась на заказ белорусской политической элиты[16].
Грамматика Тарашкевича стала наиболее удачной практикой выделения основных закономерностей белорусского языка. Все последующие проекты и реформы белорусского языка имели в своей основе именно данную кодификацию[24].
В 1933 году была проведена реформа белорусского правописания. Реформа правописания не была принята за пределами БССР, в первую очередь в Западной Белоруссии, а также белорусскими центрами в Латвии, Праге и Берлине[12] по ряду причин. В частности, Белорусское научное общество в Вильне на своем чрезвычайном заседании 31 октября 1933 года приняло резолюцию против реформы, где указало на её русификаторскую направленность и слабый научный фундамент. Это и послужило причиной появления двух вариантов белорусского правописания, один из которых использовался в БССР, а другой — за её пределами.
Среди причин непринятия реформы белорусского правописания 1933 года были следующие:
Постановление СНК символизировало для современников неотклоняемую волю приблизить белорусский язык к русскому «любой ценой»[27]. |
Большевицкое государство <…> рассматривало язык как объект специальных манипуляций, направленных на достижение определённых, совсем не лингвистических целей. Важным направлением таких манипуляций с 1930 года было закрепление русского влияния в нормах литературных языков других народов СССР. Это повышало культурную гомогенность [однородность] среди народов советской империи, приглушало их устремления к сепаратизму, способствовало их культурной и языковой ассимиляции. Жертвой такой политики с 1930-х годов стал и белорусский язык. Его дальнейшее развитие осуществлялось не в результате внутренней необходимости или реального употребления, а предопределялось политической конъюнктурой советского государства[12]. |
В результате реформы 1933 годе в белорусский язык были введены более 30 фонетических и морфологических особенностей, свойственных русскому языку[4]. Современные белорусские филологи подчеркивают тот факт, что новые правила, введенные реформой 1933 года, искажали установившиеся нормы белорусского литературного языка путём искусственного, неестественного и принудительного наложения на них правил русского языка[26].
После реформы 1933 года тарашкевица продолжала использоваться белорусской эмиграцией. Как отмечает газета «Беларус», ни одно белорусскоязычное издание, появившееся за пределами БССР, не пользовалось официальным вариантом белорусского языка[4]. В то же время, отбросив всё академическое развитие после 1933 года (которое, однако, характеризовалось непостоянством официальных нормативов и отсутствием последовательности в письменной практике[32]), белорусское эмиграционное сообщество сохранило и все проблемы грамматики, существовавшие до 1933 года, не придерживаясь при этом единого свода правил (дискуссия Яна Станкевича и М. Седнёва в начале 1950-х годов, политика издательства «Бацькаўшчына» и др.).
Во время перестройки, в конце 1980-х годов, было инициировано движение за возвращение норм тарашкевицы вместе с пересмотром итогов реформы 1933 года.
В 1988 году в газете «Літаратура і Мастацтва» было опубликовано открытое письмо молодых белорусских литераторов под названием «Репрессированное правописание» (белор. Рэпрэсаваны правапіс) с призывом к редакторам литературных изданий не изменять правописание в текстах авторов. Обращение подписали Алесь Асташонак, Адам Глобус, Владимир Орлов, Леонид Дранько-Майсюк, Сяржук Соколов-Воюш, Анатолий Сыс и др.[33] В 1990-х годах первыми на тарашкевице стали писать Вячеслав Адамчик и Василь Быков[33].
В начале 1990-х годов некоторые периодические издания, например, «Свабода», «Пагоня», «Наша ніва», начали пользоваться правописанием, в котором часть вопросов белорусского правописания и грамматики разрешалась в их виде до 1933 г., прежде всего «вопрос мягкого знака», «латинизмы» и «грецизмы на западный лад». Запрет на опубликование в альтернативном правописании был тогда снят. В 1996 году газета «Свабода» издавалась тарашкевицей и имела при этом тираж до 100 тысяч экземпляров[33]. В конце 1990-х годов некоторые из изданий, предназначенных для массового читателя, такие как «Свабода» (Минск) и «Пагоня» (Гродно), перешли на выпуск в официальном варианте грамматики. При этом, в частности, тираж газеты «Свабода» постепенно падал, достигнув сокращения в 20 раз, и в итоге издание перестало существовать[33].
В период с 1999 по 2003 год на тарашкевице издавалась газета Федерацией Анархистов Белоруссии — «Навінкі», которая тематически представляла собой политическую и социальную сатиру. Издание было единственным на тот период в мире изданием анархического толка, которое выпускалось официально, имея разрешение от властей (этот факт стал одним из феноменов периода правления А. Лукашенко в Белорусской истории). Главный редактор газеты — Паулюк (Павел) Канавальчик.
Среди редакторов таких изданий не существовало единого подхода к тому, какой именно совокупностью прежних правил грамматики и лексики пользоваться, хотя и делались призывы к унификации, в частности В. Вечёрко (публикации в журнале «Спадчына» в 1991 и 1994, проект «модернизации классической орфографии» в 1995). Также с целью нормализации языка авторов, редакций и издательств, которые перешли на тарашкевицу, в Вильнюсе 14 июня 1992 года прошло совещание журналистов и издателей — пользователей тарашкевицы. В декабре 1998 года в Праге прошла конференция по упорядочению тарашкевицы, в которой приняли участие два десятка белорусских лингвистов, писателей, журналистов и других пользователей тарашкевицы[34].
Данный вопрос вызвал раскол в белорусскоязычном обществе, со взглядами, которые колебались от несомненной поддержки до такого же несомненного отвергания, с выражениями разниц в дискуссиях на страницах газеты «Наша слова», тогда издававшейся Обществом белорусского языка имени Франциска Скорины (1992—1993), или в анкете журнала «ARCHE Пачатак» (2003).
Основные издания белорусов в Восточной Польше, например, газета «Ніва», не занимали определённой позиции в этом вопросе и продолжали пользоваться официальным правописанием. В 1992—1993 гг. была созвана Государственная комиссия по орфографии, задачей которой являлась разработка рекомендаций по вопросу возвращения дореформенных положений в официальную языковую норму. Итоговые рекомендации, опубликованные 13 сентября 1994, гласили, что, хотя возвращение некоторых дореформенных норм и могло бы быть желательным, но время для таких изменений не соответствующее[35].
После 1994 г. сторонники тарашкевицы продолжали свою издательскую деятельность и работали над внутренней кодификацией на основе проекта В. Вечёрко.
Со второй половины 1990-х годов группа учёных Института языковедения НАН Белоруссии и преподавателей ряда минских университетов во главе с академиком Александром Подлужным подготовила три варианта проекта изменений в правописании белорусского языка, в которых предлагалось вернуть в официальную белорусскую орфографию некоторые нормы тарашкевицы. Однако в 2006 году, при разработке министерского проекта новых правил белорусского языка (приняты Палатой представителей Национального собрания Республики Беларусь как Закон Республики Беларусь «Аб Правілах беларускай арфаграфіі і пунктуацыі» 24 октября 2007 года) была учтена только часть этих предложений[36].
В 1990-х годах Римско-католическая церковь Белоруссии использовала тарашкевицу в религиозной литературе.
29 мая 1998 года Государственный комитет Республики Беларусь о печати вынес предупреждение газете «Наша Ніва», использовавшей тарашкевицу, за нарушение официальных норм языка. 22 декабря 1998 года Высший хозяйственный суд Республики Беларусь отменил это предупреждение на основании того, что в белорусском законодательстве не содержится требований обязательного применения официальных правил белорусской орфографии и пунктуации, закрепив за газетой «Наша Ніва» право издаваться на тарашкевице[2].
27 апреля 2007 года IANA присвоила тарашкевице собственный языковой подтег «tarask» (полное обозначение: be-tarask)[22].
В 2008 году печатная версия газеты «Наша Ніва» перешла на выпуск в официальном нормативном варианте грамматики. В том же году русскоязычная газета «Советская Белоруссия», печатный орган Администрации президента Республики Беларусь, отметилась передачей ответов в одном из интервью тарашкевицей[37][38].
Вместе с тем начиная с 1957 года официальная орфография белорусского языка постепенно приобретает черты тарашкевицы и эволюционирует в сторону стандарта тарашкевицы[6].
В конце 1990-х — начале 2000-х годов в связи с вариативностью некоторых языковых правил в изданиях и СМИ, использующих тарашкевицу, назрела необходимость упорядочения правописания. В связи с этим в течение нескольких лет рабочая группа из четырёх человек занималась подготовкой и совершенствованием собрания правил тарашкевицы, в результате чего в 2005 году была издана книга «Белорусское классическое правописание. Современная нормализация», в которой была сделана попытка нормализации тарашкевицы. Одной из её особенностей было изменение алфавита (добавление факультативной буквы «ґ»).
Целью рабочей группы было создание издания для широкого круга читательской аудитории: как для журналистов, редакторов, писателей и учёных, так и для обычных пользователей. Основное внимание было направлено на сложные проблемы белорусской орфографии, а моменты, которые обычно не вызывают вопросов у пользователей, были указаны без подробного рассмотрения.
Собрание правил основывается на опубликованном в 1995 году проекте орфографии авторства Винцука Вечёрко, а также на результатах общественного его обсуждения на Пражской конференции (5—6 декабря 1998 г.). Группа участников конференции собиралась на заседания регулярно с весны 2000 года, а группа с постоянным составом участников сформировалась осенью 2002 года. В общей сложности на протяжении 5 лет работы были проведены более 200 заседаний. В конце августа — начале сентября 2004 года было проведено открытое анкетирование по наиболее спорным вопросам орфографии, итоги которого были учтены в проекте Собрания правил. Проект Собрания был разослан двадцати семи специалистам — лингвистам, литераторам, в заинтересованные институции — на рецензию. Утверждение конечной редакции произошло в начале марта 2005 года[6].
Нормализация тарашкевицы была принята основными изданиями на тарашкевице — газетой «Наша ніва», журналом «Arche», белорусскими службами «Радио Свобода» и Польского Радио. Кроме того, этот вариант нормализации орфографии используется в белорусском разделе Википедии на тарашкевице (be-tarask:).
Отсутствие декларативных сведений о конкретном варианте орфографии белорусского языка, используемом в СМИ и изданиях литературных произведений на тарашкевице, не даёт возможности однозначно сказать о принятии или непринятии варианта систематизации тарашкевицы 2005 года, но анализ таких изданий позволяет судить о том, что используемые в настоящее время в изданиях нормы тарашкевицы в сущности своей соответствуют или близки нормализации тарашкевицы 2005 года.
Несмотря на официальное непризнание в Белоруссии тарашкевицы, все больше художественных произведений издается на тарашкевице, которая, как полагают пишущие на ней авторы, значительно лучше, чем официальное правописание, отражает специфику белорусского языка. Многие белорусы, в основном представители интеллигенции, осуждают реформу белорусского правописания 1933 года и критически относятся к закреплённым ею орфографическим нормам, которые негативно сказываются на белорусском произношении, что особенно ярко заметно во время работы с детьми в начальной школе[4].
Информация в этой статье или некоторых её разделах устарела. |
Сегодня на тарашкевице издается значительная часть белорусскоязычных художественных произведений, выходит научная литература и литература для детей, публикуются переводы зарубежной литературы, оформляются музыкальные произведения и переводы на белорусский язык художественных фильмов и мультфильмов. В частности, на тарашкевице были изданы переводы Курта Воннегута, Юрия Андруховича и других. В 2008—2009 годах вышла трилогия Джона Толкина «Властелин колец» (белор. Уладар пярсьцёнкаў)[39]. В 2002 году в переводе Василя Сёмухи в Минске была издана Библия[40]. С 1973 по 2012 год Ветхий Завет Библии на белорусском языке существовал только на тарашкевице[33]. В 2012 году был издан перевод Библии «Біблія. Кнігі Святога Пісання Старога і Новага Запаветаў» на основе рукописей Владислава Чернявского, которые в авторской редакции также создавались на основе тарашкевицы[41].
В 1993 году в Белостоке была издана первая часть перевода романа Джеймса Джойса «Улисс». Полный перевод романа на белорусский язык был завершен спустя полтора десятилетия и был выполнен на тарашкевице. Как замечает переводчик романа, Ян Максимюк, когда он с головой окунулся в перевод «Улисса», он искал адекватное «языковое пространство», которое бы позволило отразить лингвистико-стилистические особенности романа. Как отмечает Максимюк, тарашкевица оказалось раскованной языковой системой, которая дала широкий простор и сильный импульс для переводческих поисков нового слова и фразы[42].
Наиболее существенной особенностью белорусскоязычных интернет-ресурсов является преимущественное использование в них инновационного варианта современного литературного белорусского языка и тарашкевицы в качестве орфографии. По мнению кандидата филологических наук Сергея Важника, официальная орфография белорусского языка воспринимается пользователями Байнета как старая, негибкая, ненатуральная система, а тарашкевица — наоборот: как гибкая, открытая и свободная от «условностей» среда[43]. Стоит заметить, что в большинстве белорусских раскладок отсутствует буква «ґ». Данный символ присутствует в универсальной раскладке Данилы Исакова, и вводится с помощью сочетания клавиш AltGr+Ш.
В 1966 году в Нью-Йорке/Мюнхене издан сборник пословиц Логойщины на основе тарашкевицы. В 1989 году в Нью-Йорке издан Белорусско-русский (Великолитовско-русский) словарь (составитель — Ян Станкевич), доступный в библиотеке Конгресса США[44]. В 1993 году в Минске было опубликовано факсимильное издание белорусско-русского словаря, составленного лингвистами Байковым и Некрашевичем в 1925 году[45]. Также в 1993 вышел Краткий русско-белорусский физиологический словарь на основе тарашкевицы[46].
В 2006 году были изданы англо-белорусский и немецко-белорусский словари на основе тарашкевицы. Англо-белорусский словарь (составитель — Валентина Пашкевич) является первым англо-белорусским словарем среднего размера и включает в себя около 30 тысяч слов; в английской части словаря используется американский, а не британский вариант английского языка[47]. Немецко-белорусский словарь (составитель — Николай Курьянко) также является первым немецко-белорусским словарем среднего размера и насчитывает 50 тысяч слов[48]. По мнению белорусского лингвиста Дмитрия Савко факт того, что белорусские государственные институты не смогли издать словари подобного объёма, свидетельствует о том, что культура, имеющая в основе тарашкевицу, в том числе и лингвистическая наука, не только существует, но и имеет достижения, которыми она может посоревноваться с академической наукой[49].
Грамматику 1933 года иногда называют «наркомовкой» (термин введён В. Вечёрко[50]), что призвано подчеркивать разработку данного свода правил специальной «Политической комиссией для пересмотра русско-белорусского словаря и новых правил правописания белорусского языка»[25] и его принятие Советом народных комиссаров БССР без общественного обсуждения[16]. Кроме того, данную грамматику критикуют за намеренное искусственное приближение белорусского языка к русскому[31][51]. Указывается, что посредством её в белорусский язык было введено более «30 фонетических и морфологических особенностей, свойственных русскому языку»[52][53]. В то же время тарашкевица и её предшественник, «язык сообщества Нашей Нивы», ещё в 1910-х гг. критиковались Е. Карским за неоправданное введение в белорусский язык элементов польской графики, фонетики и грамматики[54].
Арсений Лис (доктор филологических наук, исследователь жизнеописания Б. Тарашкевича): «В основе официальной „наркомовки“ лежит именно „Граматыка Тарашкевіча“. Все основные линии развития белорусского языка, все идеи (от лингво-грамматических терминов до формулировок правил) принадлежат ему»[55].
Вообще, критики тарашкевицы отмечают в ней существенное польское влияние в частях графики и фонетики (такое влияние категорически отрицает В. Вечёрко[12]), в особенности в способе передачи звучания заимствованных слов (как отмечено, например, Е. Карским и А. Журавским[54]).
В то же время авторы академического проекта реформы белорусского правописания 1933 года (проект был полностью переработан политической комиссией, в состав которой не вошёл ни один языковед[31]) называли принятый впоследствии способ передачи заимствований «великодержавными тенденциями». Академики указывали на тот факт, что данные нормы свойственны русскому произношению и ориентированы на привязку белорусского языка к русскому[56]. Предыдущая академическая комиссия, большинство членов которой к 1933 году были репрессированы, в своем проекте 1930 года также предлагала сохранить нормы передачи заимствований, присущие тарашкевице[16].
В своем комментарии касательно нового Законопроекта о белорусской орфографии директор Института языка и литературы имени Якуба Коласа и Янки Купалы Белорусской Академии наук Александр Лукашанец указывает на то, что тарашкевица является белорусской исторической культурной традицией[19]:
Это наше культурное, духовное наследие, но правила должны быть едиными, чтобы преподаватели и ученики имели возможность эффективно использовать их на практике. |
Председатель Общества белорусского языка имени Франциска Скорины Олег Трусов на вопрос, как он относится к проблеме конфликта между сторонниками тарашкевицы и «наркомовки», ответил:
Никакой проблемы или конфликта я не вижу. Таким образом молодёжь «прикалывается». Ну и пусть себе «прикалывается»! Только бы по-белорусски. Учёные никогда не будут говорить «плян» или «фiлязофiя»[57]. |
Официальное правописание | Тарашкевица |
Алфавит | |
Вариант 1918 года | В варианте нормализации тарашкевицы 2005 года введена факультативная буква «ґ, обозначающая взрывной звук [г]». |
Обозначение ассимиляционной мягкости согласных | |
Орфоэпическая норма, дополнительно не определяется. Примеры: снег, з’ява, дзве | Определяется с помощью мягкого знака. Примеры: сьнег, зьява, дзьве |
Фонетический принцип в правописании | |
В основном ограничен безударными гласными. Примеры: стагоддзе, не толькі, тэатр | Распространён, в том числе, на согласные и на стыках морфем. Примеры: стагодзьдзе, ня толькі, тэатар |
Транслитерация иностранных слов | |
Слоги [ла], [ло], [лу] | |
Транслитерируются в основном твёрдым [л]. Примеры: план, логіка, Платон, клон, дысплей |
Транслитерируются с мягким [л'] в словах западноевропейского происхождения кроме большинства англицизмов. С твёрдым [л] в большинстве англицизмов. В заимствованиях из других языков транслитерируется в зависимости от твёрдости или мягкости звука в языке-источнике. Примеры: плян, лёгіка, Плятон, клён, дысплэй |
Зубные согласные [д], [т], [з], [с] перед гласными переднего ряда [е], [і] | |
В основном сохраняется твёрдость [д], [т], а [з], [с] произносятся мягко. Примеры: дыван, тыгр, сігнал, фізіка, казіно, апельсін |
В основном, сохраняется твёрдость [д], [т]. Звуки [з], [с] сохраняются твёрдыми, когда находятся в начале или иногда середине основы; в остальных случаях [з], [с] передаются преимущественно мягко. Примеры: дыван, тыгр, сыгнал, фізыка, казіно, апэльсін |
[п], [м], [б], [в], [н] перед гласными переднего ряда [е] | |
В основном мягкие варианты. Примеры: абонент, універсітэт, метрапалітэн, дэбет |
В основном твёрдые варианты. Примеры: абанэнт, унівэрсытэт, мэтрапалітэн, дэбэт |
Сочетание [j]/[й] с гласными | |
В основном передаются со вставным [j], в то же время существует множество ограничений. Примеры: маёр, Нью-Йорк, езуіт, маянэз, майя Правила белорусской орфографии и пунктуации 2008 года закрепили последовательную передачу вставного [j]. |
Последовательно передаются со вставным [j]. Примеры: маёр, Нью-Ёрк, езуіт, маянэз, мая |
Транслитерация букв β («бета») и θ («фита») в грецизмах | |
Частично согласно византийской традиции — «бета» как [в], «фита» как [ф], — частично как в латинской традиции — «бета» как [б], «фита» как [т]. Примеры: абат, араб, сімвал, Візантыя; арфаграфія, міф, матэматыка, рытм |
Последовательно передаются согласно латинской традиции, «бета» как [б], «фита» как [т]. Примеры: абат, араб, сымбаль, Бізантыя; артаграфія, міт, матэматыка, рытм |
Официальное правописание | Тарашкевица |
Использование словообразовательного форманта -ір-/-ыр- в глаголах с заимствованной основой | |
Сохраняется в заимствованных через русский язык словах. Примеры: фарміраваць, санкцыяніраваць, замаскіраваць |
Присутствует дискуссия о целесообразности применения словообразовательного форманта -ір-/-ыр-[17]. Преобладающее большинство заимствованных глаголов используется без форманта -ір-/-ыр-, нехарактерного для белорусского языка и использующегося в первую очередь в тех случаях, когда необходимо избежать омонимии[6]. Примеры: фармаваць, санкцыянаваць, замаскаваць; буксаваць — буксіраваць, камандаваць — камандзіраваць, касаваць — касіраваць |
Расширение безаффиксной модели образования существительных. Примеры: выступленне → выступ, наступленне → наступ, спадзяванне → спадзеў | |
Система словоизменения | |
Для существительных мужского и среднего рода предложного падежа множественного числа допустимы только флексии -ах, -ях. Примеры: у лясах, у палях |
Флексии -ах, -ях существительных мужского и среднего рода предложного падежа множественного числа могут меняться на -ох, -ёх, однако, допустимы оба варианта.
Примеры: у лясах — у лясох, у палях — у палёх |
В родительном падеже множественного числа существительных женского рода характерны окончания -ей. Примеры: магчымасцей, цяжкасцей, сувязей |
В родительном падеже множественного числа существительных женского рода характерны окончания -яў. Примеры: магчымасьцяў, цяжкасьцяў, сувязяў |
Распространённое использование флексии -а родительного падежа единственного числа 1-го склонения. Примеры: завода, інстытута, сацыялізма |
Ограниченное использование флексии -а родительного падежа единственного числа 1-го склонения в пользу флексии -у. Примеры: заводу, інстытуту, сацыялізму |
Использование только сложного будущего времени. Примеры: буду рабіць, будзем рабіць |
Допустимо расширение формы будущего времени формой простого будущего времени, характерной для юго-западных диалектов[17]. Примеры: буду рабіць — рабіцьму, будзем рабіць — рабіцьмем |
Расширение флексии -оў родительного падежа множественного числа. Примеры: словы — слоў → словаў, мовы — моў → моваў | |
Возможно использование в творительном падеже единственного числа в парадигме 3-го склонения флексии 2-го склонения.
Примеры: Беларусьсю — Беларусяй, з маці — з мацерай | |
Возможно использование в формах предложного падежа единственного числа 1-го склонения флексии -у. Примеры: у цені — у ценю, у Фаўстусе — у Фаўстусу |
Как считает Е. Потехина, для тарашкевицы возможны общие изменения в системе склонения субстантивов (активная ликвидация грамматических чередований и их специализация как продолжение процесса унификации типов склонения согласно признаку рода). Также имеют место отдельные факты изменения парадигм отдельных лексем. Потехина отмечает, что основанием для этого служит переориентация норм литературного языка с речей центральной полосы на западнобелорусские, в меньшей степени русифицированные, то есть «в большей степени белорусские». По мнению Потехиной, при этом не берётся во внимание фактор языковых контактов на пограничье[17].
В основном существуют отличия в предложном управлении.
Официальное правописание | Тарашкевица |
Изменение управления в конструкциях с предлогом па | |
Вариантное (па + дательный или предложный падеж). Примеры: па футболу — па футболе, па вызваленню — па вызваленні |
Унифицированное (па + предложный). Примеры: па футболе, па вызваленьні |
Отличия в области лексикологии носят характер оценок конкретных вариантов использования в частных случаях, но вообще говоря, зависят от выбора лексики самими носителями языка. Орфография имеет здесь достаточно опосредствованное значение и, в общем случае, особенности, указанные ниже, могут использоваться носителями независимо от используемой орфографии.
Официальное правописание | Тарашкевица |
Лексемы иноязычного происхождения | |
С. Станкевич отмечает, что из-за влияния русского языка в БССР в белорусский язык было заимствовано большое количество несвойственной для него лексики[64], которая используется в официальном варианте правописания. Примеры: асцерагацца → апасацца, гераізм → доблесць, угода → здзелка, цягнік → поезд |
Е. Потехина утверждает, что в целях освобождения белорусского языка от русизмов активизируется заимствование из польского языка, причём необязательно польских лексем[17]. Примеры: пасол → амбасадар, фактар → чыньнік, карта → мапа, вадзіцель → кіроўца |
Лексемы исторически белорусского происхождения | |
По мнению С. Станкевича, происходит добавление в белорусский язык слов с белорусскими корнями, но структурой русского языка, а также замена значений белорусских слов на значения аналогичных по звучанию слов русского языка[64]. Примеры: скасаваць → адмяніць, скласці → саставіць, рабунак → грабеж, вайсковы → воінскі |
По мнению Е. Потехиной, происходит замена некоторых исконно белорусских лексем: Примеры: адбывацца → тачыцца, умова → варунак, намаганьні → высілкі, іменна → менавіта[17][67] |
Географические названия | |
В белорусский язык вводятся русские варианты топонимов (в случае необходимости переделанные на белорусский манер). Примеры: Мінск, Брэст, Расія, Літва, Германія, Англія |
Сохранены устаревшие варианты географических названий: Примеры: Менск, Берасьце, Расея, Летува, Нямеччына, Ангельшчына |
Тарашкевица на Викискладе |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .