Втора́я палатализа́ция — общеславянское фонетическое изменение, спровоцированное монофтонгизацией дифтонгов. Заключается в переходе заднеязычных k, g, x соответственно в c', dz', s' в южно- и восточнославянских языках и в c', dz', š' в западнославянских. Позднее во всех славянских языках, кроме польского, полабского и старославянского, аффриката dz' упростилась в z'[1].
Вторая палатализация проходила в период, когда праславянский язык уже не представлял собой единого целого, но был раздроблен на диалекты. Этим объясняется разница в её рефлексации в различных группах славянских языков. В. Н. Чекман полагал, что центром, из которого распространялась вторая палатализация, были говоры праславянского языка, которые позднее легли в основу сербохорватского, словенского и македонских языков[2].
Вторая палатализация прошла во всех праславянских диалектах, кроме новгородско-псковского[3], который, видимо, оторвался от общего массива раньше остальных[4]. Впервые эта идея была высказана в начале XX века Б. М. Ляпуновым, который обратил внимание на форму д. п. ед. ч. «рабу своѥму Дъмъкѣ» в Новгородской Минее 1096 года, что, впрочем, не нашло поддержки других учёных, поскольку данная форма является единичной[5].
Впоследствии эту гипотезу поддержала в 1966 году С. М. Глускина, указавшая на данные живых северо-западных говоров, которые сохранили лексемы без следов второй палатализации в корне, что нельзя объяснить действием грамматической аналогии[6].
Решающее значение для решения этой проблемы имело открытие новгородских берестяных грамот, изученных в конце XX века А. А. Зализняком. В них зафиксированы многочисленные случаи отсутствия эффекта второй палатализации. В частности, Зализняку удалось «расшифровать» прежде непонятное место из древнейшей известной берестяной грамоты № 247: «а замъке кѣле а двьри кѣлѣ»[7] (рус. а замок цел и двери целы), отождествив формы кѣле и кѣлѣ с русским словом цѣлъ.
Предыдущее толкование было связано с иным разделением на слова («а замъке кѣлеа двьри кѣлѣа») и переводом («а замок кельи, двери кельи…») и влекло за собой целый ряд грамматических и смысловых проблем.
Поскольку закон внутрислогового сингармонизма, действовавший в праславянском языке, запрещал заднеязычным находиться перед гласными переднего ряда, сочетания ke, ge, xe, ki, gi, xi были устранены в ходе первой палатализации. Но процесс монофтонгизации дифтонгов снова дал праславянскому языку случаи, где k, g, x находились перед ě (< *oi, *ai) и i (< *oi) (обычно называемыми «вторичными», чтобы отличить их от «первичных» ě (< *ē), e, i (< *ī)). Новые сочетания опять были устранены.
Эффекты второй палатализации можно чаще всего наблюдать перед окончаниями существительных (местн. п. ед. ч., и. п. мн. ч., местн. п. мн. ч. -o-основ и д. п. ед. ч., местн. п. ед. ч., и. п.-в. п. дв. ч. -ā-основ) и в формах повелительного наклонения глагола, но она также встречается и в корнях[8].
В восточной и южной группах вторая палатализация также осуществилась в сочетаниях *kv, *gv, *xv. В противоположность этому, в западной группе эти сочетания сохранились без изменения. Данная особенность была замечена ещё Й. Добровским и вошла в список из десяти различий между западнославянскими языками и остальными, лёгший в основу его дихотомической классификации славянских языков. Однако некоторые учёные, основываясь на формах типа укр. квітка или русск. диал. квет, утверждают, что в восточнославянских языках формы с цв-, зв- вместо кв-, гв- носят книжный, заимствованный характер[9].
В некоторых русских говорах, которые С. Л. Николаев возводит к племенному языку вятичей, группа *kv дала t'v: т'в'ет, т'в'аток[10].
Фактически, слов с сочетаниями *kv, *gv, *xv, в которых были условия для второй палатализации, в праславянском было лишь несколько: *květъ «цветок», *kviliti «плакать», *gvězda «звезда» и падежные формы слов *vъlxvъ «волхв» и *lixva «лихва» (под вопросом лексемы ономатопоэтического характера *gvizdati «свистеть» и *xvějati «качать»)[8][11].
Сочетания *sk, *zg, находившиеся в положении, в котором могла осуществиться вторая палатализация, дали šč и ždž в западной и восточной группах, но sc и zdz в южной группе, с тенденцией к упрощению этих сочетаний в начале слова[12]. Из падежной формы с закономерным результатом второй палатализации w Polszcze (и. п. Polska) при совр. польск. w Polsce происходит русское название Польши[13][14].
Некоторые учёные полагают, что результаты второй палатализации не были мягкими (то есть c, dz, s/š, а не c', dz', s'/š'), в отличие от рефлексов третьей палатализации[15] (в отличие от второй, третья была прогрессивной, то есть условием для неё является нахождение k, g, x в положении после некоторых звуков, а не перед, как для второй). Впервые такое предположение было высказано А. Лескином, а позднее поддержано Р. Нахтигалом, Н. ван Вейком и С. Б. Бернштейном. Однако не все слависты с ними согласны. В. Н. Чекман считает, что данная гипотеза типологически неправдоподобна[16].
В русском языке результаты второй палатализации были устранены на стыке морфем из-за выравнивания парадигмы словоизменения по аналогии (иногда не исключается древненовгородское влияние на остальные говоры великорусской территории[17]), ср. укр. руці, белор. руцэ — рус. руке, укр. нозі, белор. назе — рус. ноге, укр. мачусі — рус. мачехе.
Схожий процесс наблюдается и в словацком. В Дат.-Местн. п. ед. ч. -ā-основ чередования были устранены, ср. чеш. ruce — словацк. ruke (рус. руке), чеш. noze — словацк. nohe (рус. ноге), чеш. maceše — словацк. macoche (рус. мачехе)[18]. В повелительном наклонении стали употребляться формы с č и ž вместо c и z, ср. чеш. pec — словацк. peč (рус. пеки), чеш. pomoz — словацк. pomož (рус. помоги)[19].
С. Б. Бернштейн полагал, что на самом деле термин «вторая палатализация» неудачен, поскольку он должен относиться к другому процессу, а именно третьей (прогрессивной) палатализации, которая, по его мнению, прошла раньше регрессивной[5].
Часть славистов напротив полагает, что вторая и третья палатализации происходили одновременно[2], а некоторые даже не различают вторую и третью палатализации, считая их частью одного процесса[27].
Вторая палатализация прошла позже таких фонетических изменений, как первая палатализация и монофтонгизация дифтонгов[28].
Мнения учёных расходятся в отношении того, какой эпохой следует датировать вторую палатализацию. Вот некоторые датировки:
В VI в. н. э. византийский историк Менандр Протектор записал имя одного из антских вождей как Κελαγαστός, которое польский учёный Е. Налепа отождествил со славянским именем *cělogostъ. Данное свидетельство является, по мнению Налепы, доводом в пользу того, что вторая палатализация осуществилась не ранее VII века[36].
В начале двадцатого века П. Лессиак (de:Primus Lessiak) использовал данные альпийской топонимии для хронологизации второй палатализации. Поскольку одна и та же река называется по-словенски Zílja (диал. Zila), а по-немецки Gail (< *Gīla), он сделал вывод, что на момент первых контактов славян и германцев в Альпах (самое раннее ок. 600 г.) процесс второй палатализации в славянских языках ещё не окончился[37].
Р. Экблом также обратил внимание на чешскую передачу названия Регенсбурга и реки Реген: Řezno и Řezná, в которых немецкому g соответствует результат второй палатализации z[38]. Название этого города славяне заимствовали, видимо, заселив Чехию (после 500 г. н. э.) из лат. Regino. По мнению З. Штибера, это свидетельствует о том, что в VI веке вторая палатализация ещё не прошла в западнославянских языках[32].
Заселяя Балканы, славяне перенимали у местного населения, говорившего на далматинском языке, старые названия различных географических объектов:
Вторая палатализация имела место в ряде праславянских заимствований из других языков[39]:
Время заимствования этих слов для второй палатализации — terminus a quo[45], то есть время, ранее которого данный процесс пройти не мог.
В то же время эстонский заимствовал праслав. *kěvь «цевка, трубочка, катушка» как kääv[31], что, впрочем, хронологического значения может и не иметь: заимствование происходило из новгородско-псковских диалектов, где вторая палатализация не произошла[46], а форма кевь зафиксирована и в современных говорах.
Рефлексы второй палатализации присутствуют и в некоторых греческих славизмах, например, *kědidlo > *cědilo > греч. τσαδίλα «ткань для процеживания»[46].
Ход второй палатализации демонстрирует название ржи, заимствованное в прапермский язык, вероятно, из языка носителей именьковской культуры: праслав. *rudz'i > праперм. *rudżeg > коми рудзӧг, удм. ӟег «рожь». В то же время другое такое предполагаемое заимствование, удм. бызьыны «выйти замуж убегом», может иметь источником уже собственно древнерусскую форму[47].
Фонетические изменения, похожие на вторую палатализацию, проходили также в неславянских языках.
Вероятно, в X—XIII вв. звуки k и g в латышском перешли в c и dz перед гласными переднего ряда и j[48]. Ср. латыш. dzîvs и лит. gývas «живой, бойкий».
В западных диалектах народной латыни k перед гласными переднего ряда перешло в c, которое позднее упростилось уже в отдельных романских языках. Ср. фр. cerf (sɛʁ), исп. ciervo (ˈθjerβo), порт. cervo (ˈsɛɾvu) из лат. cervus (ˈkɛrwʊs) «олень»[49].
Эта статья входит в число хороших статей русскоязычного раздела Википедии. |
Данная страница на сайте WikiSort.ru содержит текст со страницы сайта "Википедия".
Если Вы хотите её отредактировать, то можете сделать это на странице редактирования в Википедии.
Если сделанные Вами правки не будут кем-нибудь удалены, то через несколько дней они появятся на сайте WikiSort.ru .