WikiSort.ru - Лингвистика

V век—первые десятилетия XVII века

Ещё до создания армянской письменности на армянском языке были созданы некоторые грамматические термины, что было обусловлено обучением греческому языку армянской знати и духовенства в период влияния в Армении эллинизма^[3]. Уже в V веке у армян появились большое количество трудов по грамматике^[24]. Философ Езник Кохбаци в своём «Опровержение лжеучений» выработал учение о характере имён^[25]. Он же различает «нижние» и «верхние» диалекты^[26]. В середине V века начинается первый период истории армянской лингвистики^[27].

Важным событием ранней истории армянского языкознания стал перевод «Искусства грамматики»^[en] Дионисия Фракийского, осуществлённый во второй половине V века^[29]. Это был одним из первых переводов грекофильской школы армянского переводческого движения^[30]. В армянской версии текста намечается стремление очень точно сохранить структуру греческого языка, однако, исходя из специфики родного языка, переводчик сделал в нём некоторые изменения^[31][32]. Он отмечает 6 падежей армянского языка: именительный, родительный, дательный, творительный, винительный и звательный. Были изменены количества семантических групп наречий и союзов. Раздел о предлогах, где 50 предлогов-приставок и три суффикса передают 18 греческих предлогов-приставок, в дальнейшем были использованы переводчиками грекофильской школы. В нём впервые делается попытка классификации согласных звуков — простые, средние, густые, что стало значительным шагом на пути развития фонетики^[33]. Переводчик Дионисия сформулировал первые^[34] орфографические правила армянского языка. Так например, слова могут закончится любыми буквами кроме ա, ե, ո, ը^[35]. Переводчик очень хорошо понимает грамматическую теорию греческого текста и хорошо владеет армянским. Современные исследователи высоко оценивают данный перевод^[36], хотя это был не просто переводом, но скорее адаптацией к армянскому языку^[1].

Переводом «Грамматического искусства» в Армении зародилась теоретическая лингвистическая мысль^[31]. В раннем средневековье жили первые толкователи армянского перевода Дионисия Фракийского^[37], которые положили начало формированию собственного армянского языкознания, на протяжении VI—XV веков этот труд стал основой грамматической теории и обучения армянского языка^[38]. В толкованиях «Грамматического искусства» изучается древнеармянский язык^[39]. Его успешному распространению и толкованиям способствовали также типологические особенности индоевропейского армянского языка^[40]. Вплоть до XVII века она сохранила своё влияние на армянское языкознание^[31], до XVII века разными авторами было написано к нему более 10 комментариев^[38][41], имеющих всё более возрастающую сложность^[32]. Этим переводом были также заложены основы армянской грамматической терминологии и в целом принципов создания научных терминов^[42].

Первый из толкователей Дионисия — живший в V—VI столетиях грамматик Давид. В толковании^{[Комм 1]} армянского перевода «Грамматического искусства» он даёт первую попытку этимологии слов. После него этим вопросом занимались также почти все последующие древние армянские авторы^[43]. В отличие от эмпиризма Дионисия Давид поддерживает рационалистическое понимание грамматики как искусства^[44]. Существует гипотеза, согласно которой Давид мог быть также автором перевода Дионисия^[37]. Толкование содержит важный материал для истории армянской лингвистики и философии^[45].

Из раннесредневековых толкователей Дионисия известен Аноним VII века. Последний отличается более тщательным рассматриванием проблем морфологии и диалектологии. Примечателен его подход в вопросах об имени^[37]. Аноним считает этимологию «анализом слогов в совершенных и первообразных словах», который следует сделать через осмысление слова^[46].

Живший в VII—VIII веках^[47] грамматик Мовсес также выступает за рационалистическое понимание грамматики^[44]. Как Давид и Аноним, он достаточно осторожно анализирует вопросы, касающиеся двойственного числа, грамматического рода и некоторым другим имеющимся в переводе Дионисия^[37].

Ещё ранее лингвистического характера вопросы в своих комментариях к труду Аристотеля «Об истолковании» рассматривает философ VI века Давид Анахт^[48].

В VIII веке жил Степанос Сюнеци автор двух грамматических трудов^[49]. Последний пишет о центральных и периферийных диалектах армянского языка, среди последних упоминает корчайский, тайкский, хутский, Четвертой Армении, сперский, сюникский и арцахский. Сюнеци считал письменность инструментом поддерживания правильной речи, а грамматику методом поддерживания правильной письменной и устной речи, средством препятствования искажения языка и установления его правил^[50]. Он приводит каноны произношения отдельных звуков и слогов, создаёт принцип классификации гласных и дифтонгов на основании их тональных отличий, пишет об интонационном своеобразии разных видов предложений^[49]. В изучении этимологии он считает его восстановлением «правильности имен и глаголов», отмечает определённый способ этимологизации^[46].

Уже ранние армянские грамматики, в отличие от древних греков, определённо различают понятия «звук» и «письмо». Для первого употребляется слово taṙ — буква, в письменном же изображении gir или nšanagir. В армянском алфавите каждой фонеме соответствует одна буква, что поспособствовало однозначному подходу в этой проблеме^[51].

В IX веке жил Григор-Амам, ещё один толкователь «Грамматического искусства» Дионисия Фракийского^[40]. Его работа больше соответствует богословскому трактату, чем грамматике. В отличие от грамматиков предыдущих периодов, Григор не отличается хорошим знанием античной литературы, он анализирует грамматические категории аллегорически, этимология произвольна, и т. д.^[49]

В V—VII веках с созданием первых глосс и глоссариев возникает армянская лексикография. В VI—VII столетиях создаются различные небольшие словники, не имеющие ещё чёткого алфавитного расположения слов. Это, главным образом, переводы соответствующих греческих словников к тем или иным трудам, переведённым уже на армянский язык. Содержание их включает философские, ботанические, анатомические и др. области. Один из таких словников — греко-армянский папирус, в котором даются греческие слова и словоформы, написанные армянскими буквами. Примерно с конца VII столетия появляются также словари, имеющие алфавитное расположение слов. Самый ранний известный подобный словарь — это перевод греческого ономастикона, известный как «Слова еврейские» (около 1000 словарных статей^[53]). В словаре после списка названий древнееврейских букв приводятся древнееврейские слова в армянском написании и их армянский перевод^[4]. Среди памятников армянской раннесредневековой лексикографии — Словарь Галена, написан примерно в VI веке, в эпоху расцвета грекофильской школы^[54]. Словарь содержит около 550 слов^[55]. Период до X века включает в себе раннесредневековый этап армянской лексикографии^[56].

В X веке начинается средневековый этап истории армянской лексикографии^[56]. Конец X века эпоха его подъёма. Создаётся большое количество разных словарей и словников, разрабатывается ряд принципов обработки и расположения материала. Вводится неполный и полный алфавитный порядок, тематическая и гнездовая расстановка слов. Наиболее известными были толковые словари. Среди таких словарей известны работы как к отдельным произведениям и авторам («Слова священного писания», «Слова Филона» (около 250 слов^[57]), «Слова Книги хрий», «Слова Нарека» и т. д.), так и словари более общей направленности. В последних даются толкования сложных для понимания слов, которые встречаются у разных авторов («Слова греческие», «Слова Алтаря», «Слова творческие», и др.). Самые ранние рукописи толковых словарей восходят к XII—XIV векам^[58]. Из двуязычных словников сохранился латинско-армянский словник конца IX или начала X века, содержащий 90 слов^[59][60]. Наиболее поздняя датировка — начало XI века^[61]. Известны около 10 армянских лексикографических памятника данного периода^[62].

В эпоху Армянского возрождения грамматическая наука проявило новые особенности: 1) увеличился интерес как к греческому, так и к собственному наследию, были составлены сборники толкований предыдущих грамматистов; 2) сделаны попытки описания особенностей среднеармянского языка и приближения языка грамматических трудов к разговорному; 3) повысился интерес к окружающим языкам, собраны алфавиты и слова этих языков, выработано учение о заимствовании; 4) усилилась критика искусственных грецизмов; 5) как результат практики и популяризации грамматики появились грамматики в более лёгкой форме вопросов и ответов; 6) в связи с большим количеством переписывания рукописей и тенденцией единения литературных норм созданы труды, называемые «искусством писания», в которых давались соответствующие орфографические и пунктуационные нормы, составлен первый орфографический словарь^[63].

Крупным учёным середины XI века являлся Григор Магистрос. Книга Магистроса в основном компиляция в которую, помимо собственных исследований, вошли все труды его предшественников, кроме Григора-Амама^[64]. В «Толковании грамматики» он поднимает этимологию на новый уровень. В связи с этим Магистрос выделяет собственные и заимствованные слова, протестует против произвольной этимологии, разрабатывает теорию о заимствованиях^[64], учитывающую исторический контекст, фонетическое видоизменение слова и др.^[65]. Последний считает важным знание языков, с которыми армянский контактирует. Именно Григору Магистросу принадлежит создание научной этимологии в армянской лингвистике. Он считает грамматику близкой к литературе, а целью грамматики исправление языка, учение людей правильной речи^[64]. Труд Магистроса стал стандартным учебником в течение около двух столетий^[66].

Следующий этап в истории развития армянской грамматической мысли связан с созданием армянского царства в Киликии. Развитие городов, политические и торговые контакты с европейцами привели к новому периоду бурного развития армянской культуры, особенно в эпоху XII—XIII веков, в столетия укрепления политического положения в Армении^[67].

Армянские авторы по-разному оценивали изменения в языке. Так, например в XIII веке историк и грамматик, автор двух лингвистических трудов Вардан Великий считает такой процесс естественным и защищает права среднеармянского, претендующего на роль литературного языка^[68]. Оба его лингвистических труда написаны на разговорном языке. Один из них — толкование грамматики, другой — исследование «О частях речи». В последнем автор делает попытку создания грамматики в современном понимании этого слова^[5]. Вардан — один из первых авторов, которые предприняли научное изучение разговорного среднеармянского языка. Занимался также вопросами теории заимствований^[69].

В XIII столетии в трудах Ованеса Ерзнкаци грамматика достигает своей вершины. Его труд, написанный в конце 1292 или в самом начале 1293 года^[66], компиляция почти всех предшествовавших исследований, составлен с большим умением и точностью и показывает увеличение внимания к рукописному наследию древности. Ерзнкаци написал подробное предисловие к «Грамматическому искусству» и сделал дополнения, в которых излагает собственные взгляды. В своей позиции на проблемы грамматики и языка он основывается на книгах Давида и Вардана Великого, хотя в частностях расходится с ними. Для таблицы спряжения он пользуется формами как древнеармянского, так и среднеармянского языка, отказывается от искусственных форм спряжения, введённых грекофильской школой, пользуется примерами живого разговорного языка^[70].

Современник Ерзнкаци Геворг Скевраци занимался вопросами орфоэпии и пунктуации, а также разработал правила переноса. Скевраци оставил богатое лингвистическое наследие: «Наставление о свойствах слогов», «Наставление о просодии» и «Наставление об искусстве писания»^[52]. В первом труде, опираясь на учении о слогосложении армянского языка, Скевраци изучает основы переноса и излагает его правила, во втором автор рассматривает случаи и обстоятельства применения знаков правильного произношения и пунктуации давая их теоретическое обобщение и объяснение, в третьем анализированы закономерности правописания армянского языка в прямых и косвенных формах слов^[71]. Его правила слогоделения и переноса стали наиболее важными для теории и практики «искусства писания». Рекомендуемые Скевраци правила, с незначительными изменениями, существуют до современного времени^[52].

К середине XIV века труд «О грамматике» написал Ованес Крнеци. Его исследование считается предшественником латинизированных грамматических трудов, которые получили распространение в армянской реальности несколькими веками позже — в XVII—XVIII столетиях. Крнеци опирался как на армянские, так и латинские грамматики^[72]. Одним из его источников было, например, «Institutiones Grammaticae» грамматика VI века Присциана^[73]. В определении грамматики, в отождествлении звука и буквы а также некоторых других вопросах проявляется влияние латинской грамматической традиции^[72]. Крнеци часто приводит примеры из живого среднеармянского языка своего времени, ввёл ряд важных терминов, которые употребляются до сих пор^[73].

Крупным деятелем армянской культуры XIV века был Есаи Нчеци. В «Толковании грамматики»^{[Комм 2]} последний определяет грамматику как «искусство письма и звука, имеющее объектом части речи для довершения их исправности». Хотя в вопросе определения грамматики его мнение расходится с Динонисем, в трактовке «частей грамматики» он продолжает придерживаться понимания последнего. Для описания грамматической науки времени большое значение имеет таблица спряжения, которая предшествует грамматике Нчеци. Ее автор, возможно также Есаи Нчеци, пытается дать систему спряжения древнеармянского языка, освобождая его от искусственных грамматических форм, настаивает на непредвзятом и верном отношении к языковым фактам. Он критикует искусственные языковые формы грекофильной школы V—VIII веков^[72].

Выдающийся учёный конца XIV—начала XV века Григор Татеваци написал толкования к трудам Аристакеса Грича и Геворга Скеварци. В них, кроме пояснений и дополнений по вопросам орфографии, орфоэпии и пунктуации, Татеваци делает важные замечания относительно грамматике. Так, например Татеваци делит падежи на две группы — те, которые различаются по окончаниям, и те, которые образуются с помощью предлогов. Включая также предложно-падежные конструкции, тем самым он расширяет понятие падежей. Кроме того Татеваци развивает учение Аристакеса Грича о чередованиях звуков при склонении, словообразовании и спряжении, предлагает различать изменение звуков в открытых и закрытых слогах. Учёный рассматривает и вопросы орфографии^[74].

«Краткий анализ по грамматике» Аракела Сюнеци написан в форме грамматического катехизиса, в котором изложение даётся в виде вопросов и ответов. Критикуя взгляды Нчеци в вопросе определения грамматики, Сюнеци называет объектом грамматики не письмо или звук, а эмпирию, накопленную прозаиками и поэтами, и подвергаемую обработке разума. Он определяет грамматику как «искусство, имеющее объектом части речи, а целью — довершение и исправление языка». В своей работе последний делает большой шаг вперед в исследовании физиологических основ речеобразования. Сюнеци говорит о функционировании и строении органов речи, даёт принципы физиологической классификации звуков, впервые даёт детальную классификацию всех разновидностей слогов. Еще более детально изучает имя, глагол и местоимение, делая целый ряд важных и тонких замечаний^[75].

Проблемам ударения посвящена работа автора XV века Акопа Кримеци. В книге «Об остром и облегченном ударениях» последний обобщил накопленные знания в этой области армянской лингвистики^[4].

Среди иных грамматических трудов, написанных в форме катехизиса, наиболее известна работа автора XVI столетия Давида Зейтунци. Считается последним армянским толкователем грамматики Дионисия^[76]. Эти книги, написанные в более доступной форме, делали грамматическую науку более массовым и практически полезным, они были более удобными для школьного образования, содержат ценные сведения о живом разговорном языке, в них еще больше развито изучение грамматического строя армянского языка а также вырисовывается тенденция выделить учение о структуре языка из филологической грамматики^[77].

Хотя армянские грамматические труды написаны в форме изложения, сохранились рукописи в которых грамматический материал представлен также в виде графического изображения дерева. Эти изображения дерева являются классификациями лингвистических понятий и свойств, представляют из себя своего рода образным показом грамматических терминов. Созданы с целю преподавания, для более доступного, легкого и образного показа языкового материала, каждого их частей речи армянского языка своими грамматическими свойствами и примерами^[78].

В рассматриваемый период армянская лексикография развивается, образуя самостоятельную область культуры^[79]. В XI—XII веках был написан «Словарь Вардановой книги», содержащий толкование персидских слов в книге «О Вардане и войне армянской»^[hy] историка Егише^[80]. Словарь включает в себя 37 персидских слов^[81] и сохранился в многочисленных копиях^{[Комм 3]}. В XII веке массовое переписывание рукописей создало необходимость в унификации орфографии, что, в свою очередь, привело к появлению работ по орфографии и пунктуации, называемых тогда «искусством писания»^[24]. Первая среди таких работ принадлежит Аристакесу Гричу. Ему принадлежит первый орфографический словарь в армянской действительности^[52]. Словарь содержит около 900 слов^[82]. Аристакесом были сформулированы также 10^[83] орфографических правил^[84]. В Средние века был создан словарь синонимов — «Демонстрация поэтов»^{[85][Комм 4]}, содержащий около 1600 слов^[86] для поэтов и ораторов^[79]. Словарь использовался в преподавательских целях^[86]. Из лексикографических памятников Высокого средневековья сохранилась часть «Арабско-персидско-армянского словаря», который был составлен в XIII или XIV столетии. Словарь содержит 225 слов. К этому же периоду относится словарь «Философские определения». Примечателен словник монгольских слов с параллельным переводом на армянский, составленный историком Киракосом в средине XIII века^[61]. К XIV веку относится словарь написанный специально для короля Адена на юге Йемена арабским шрифтом на шести разных языках — арабском, персидском, турецком, греческом, армянском и монгольском. По словам Джеймса Рассела^[en] данный факт подтверждает особую важность и полезность этих шести языков в 1300-х годах в зените Монгольской империи^[87]. До нас дошли многочисленные отраслевые терминологические словари. К началу XV века относится «Названия лекарств на армянском, арабском и латинском языках», содержащий 200 слов. Сохранились три словаря лекарственных средств Амирдовлата Амасиаци. Первая — медицинская энциклопедия «Ненужное для неучей», другая написана как приложение «Пользы медицины», третий словарь из 800 слов на армянском, персидском, греческом и латыни создан как приложение его труду «Ахрапатин». Имеются и другие подобные лексикографические памятники^[88].

Наиболее ранние сохранившиеся рукописи словарей это хранящиеся в собрании армянского монастыря Зммар (Ливан) рукописи 1123 и 1178 годов, и хранящиеся в Матенадаране рукописи XII—XIII веков и 1304—1305 годов^[89].

С 20-х годов XVII века до 70-е годы XVIII века

В XVI веке также в Европе появляются книги со сведениями об армянском языке. Среди таких работ «Linguarum diodecim characteribus differentium alphabetum introductio et legendi modus» (1538) Гийома Постеля^[90], «Introductio in chaldaicam linguam, syriacam, atque armeniacam, et decem alias linguas» (1539) итальянского учёного Амброзиуса^[91], книга «Mithridates» (1555) Конрада Геснера^[92]. Уже в следующем столетии этот интерес значительно увеличился в связи с деятельностью римско-католической церкви стремящегося распространить свое влияние в странах Востока. Именно тогда в Европе возникает арменистика^[93]. В XVII веке намечается сильное влияние латинской грамматики на армянскую лингвистику, появляются т. н. латинизированные грамматики. Вплоть до второй половины XVIII века происходило влияние логицизма и рационализма на лингвистику, «рациональные» изменения в языке, логицизм и латинизация, стали общим принципом в грамматике. Даже некоторые представители армянской церкви составляли латинизированные грамматики. Несмотря на это, второй этап первого периода^[63] развития армянской грамматической науки, который продлился с начала XVII до последней четверти XVIII веков, стал важным шагом в развитии языкознания. Грамматики начали ещё глубже вникать в детали языка и описывали почти весь его строй, с этого периода берет начало научное изучение синтаксиса армянского языка, менее ограниченные традицией учёные этой эпохи иногда делают значительные обобщения^[94]. По мнению Вейтенберга использование латинских форм было не попыткой «латинизации» армянского языка а способом устоять арменистики в конкуренции с Западом^[95].

В начале XVII столетия жил итальянский арменист Франческо Ривола^[it], издавший в 1624 году^[96] армянскую грамматику. Открывающий эпоху его труд ещё свободен от сильной латинизации и «рационализации» грамматических правил, что стало свойственно последующим ему авторам. Из-за недостаточного владения армянским языком, исследование, состоящее из четырёх частей, представляет из себя смесь классического армянского и диалектных форм. Среди недостатков грамматики Риволы — передача произношения армянских букв на основе западноармянского произношения, притом без точной очерёдности, а также неверное описание морфологических форм часто с опорой не на армянский, а на латынь^[97]. Книга стала первой печатной грамматикой армянского языка^[39].

Еще одним иностранным исследователем армянского языка начала XVII столетия был католический проповедник Клемент Галанус. В 1624 году Галанус написал армянскую грамматику, который был издан более чем через два десятилетия — в 1645 году. Этот труд значительно отличается по своему качеству от книги Риволы, а научные интересы его автора гораздо более широкие^[93]. Галанус лучше владеет армянским языком, лучше информирован о предшествовавших армянских грамматиках и пользуется их трудами, у него отсутствуют смешения древнелитературных и диалектально-разговорных форм, он использует также ряд языковых качеств грекофильной школы. В то же самое время Галанус сознательно допускает изменения в грамматических формах армянского языка в угоду латинским^[98].

У армянских грамматиков наблюдается также сочетание принципов толкования Дионисия с принципами латинизированных грамматик^[99]. Первым представителем этого грамматического течения нового типа стал Симеон Джугаеци. Написанная в 1637 году Джугаеци «Книга, называемая грамматикой» была напечатана лишь в начале следующего столетия. В отличие от последовательных представителей латинизированных грамматик, опирающихся на латинскую традицию и использующих толкования Дионисия только для подтверждения искусственных латинских построений, Джугаеци считает толкования перевода Дионисия творением истинной армянской лингвистической мысли и пользуется ими в противовес латинизированному языку. В то же самое время он иногда отдаёт дань новой латинизированной традиции. Популярное исследование сохранилась во многочисленных рукописях. В своей оригинальной грамматической системе автор противопоставляет парадигматику и синтагматику, анализирует методы этимологии и др. лингвистические проблемы^[100].

В «Краткой грамматике и логике» Ованес Мркуз^[hy] опирается на принципы Симеона Джугаеци. Его грамматическое исследование написана в 1693 году. Современные армянские лингвистические термины для обозначения таких понятий, как «предложение», «подлежащее», «сказуемое» и «связка», были введены именно этим учёным^[101].

Ещё одним армянским учёным, сочетавшим принципы армянских толкователей Дионисия и латинизированной грамматики, был Хачатур Эрзрумци^[hy]. В своей «Книге грамматики», задуманной как «философская грамматика», Эрзурумци нередко обращается к толкователям Дионисия, от которых он извлекает соответствующие данные о грамматике в целом, о её задачах, грамматических категориях и частях речи. Последний считает допустимым внесение в грамматике умеренных рациональных изменений^[102].

Период рационалистических латинизированных грамматик достигает своего апогея в 1660—1670-е годах. Первый автор, у которого данная тенденция выражена наиболее ярко, — Воскан Ереванци. В 1666 году в Амстердаме он издал «Книгу грамматики», как выяснилась позже, это было краткой версией перевода «Грамматики» Томмазо Кампанеллы^[103]. Он написал комментарии к данной книге, а в 1671 году учебник армянского языка^[104].

Однако самым типичным представителем латинизированной грамматики считается Ованес Олов. Олов, кроме того что предлагал внести изменения в грамматике, он применял их в собственных произведениях различного характера. В 1674 году в Риме была напечатана его «Чистота армянской речи или армянская грамматика» на армянском, а через год «Чистота армянского языка» на латыни. Он различает три варианта армянского языка — классический древнеармянский или грабар, вульгарный язык и гражданский язык. Автор даёт лишь описание первого их перечисленных, как владеющего наиболее «чистой и упорядоченной» грамматикой^[105].

С XVIII столетия наблюдается постепенный отход от позиции латинизации армянской грамматики. Тенденция проявилась уже в начале столетия. Лингвисты снова стремятся основывать грамматические правила на языке более ранних текстов, опираться на более распространённые формы и наконец избавить грамматику от искусственных нововведений. У иностранных исследователей меняется отношение к армянскому языку. Так, например, если Клемент Галанус в середине предыдущего столетия действовал в интересах католической церкви, то уже Иоганн Шрёдер изучает армянский язык с позиции учёного-филолога. Грамматисты-армяне проявляют более критический подход к искусственным латинизмам, в результате создаются труды, основанные только на изучении древних текстов^[106].

Немецкий востоковед Иоганн Иоахим Шрёдер начал изучение армянского языка у армян Амстердама, занимавшихся там книгопечатанием. После долгой и тщательной работы в 1711 году Шрёдер издал свое исследование из пяти частей — «Сокровищница армянского языка». В книге, отличающимся своим подробным описанием, он даёт краткую историю армян, их языка и литературы, описывает основы классического армянского и новоармянского языков. В нём впервые описан восточная разновидность раннего новоармянского языка^[8]. Шрёдер критикует Клемента Галануса и Ованеса Олова за неестественные для армянского языка нововведения, рассмотрение ими форм, которые не встречаются в древних армянских текстах. Стремясь следовать древним текстам он указывает также свои источники. В то же время Шрёдер окончательно не преодолевает влияние латинизированных грамматик^[106]. Шрёдер сохранил сведения об агулисском, джульфинском, тбилисском, карабахском, малоазийском и ванском диалектах армянского языка^[50]. Написал армяно-латинский словарь^[107].

В первой половине XVIII века латинизированная грамматика подверглась ещё большей критике в трудах Мхитара Себастаци, основателя ордена мхитаристов в Венеции и автора нескольких фундаментальных трудов по армянскому языку. Важным событием стало издание в 1730 году его «Грамматики древнеармянского языка»^{[Комм 5]}, состоящей из трёх частей и построенной по системе Ованеса Олова. Пытаясь показать древнеармянский язык в своём исконном виде, он пересматривает многие сформулированные до него правила. Тем не менее окончательно избавиться от искусственных нововведений Мхитару Себастаци не удаётся^[108]. Является автором первого тома «Словаря армянского языка» (т. 1—2, 1749—1769) содержащего 37 тыс. словарных статей^[107]. Второй том словаря был издан учениками Себастаци после его смерти^[109], и содержит более 85 тыс. словарных статей^[110]. Некоторые авторы называют словарь началом современной армянской научной лексикографии^[109][111]. Себастаци рассматривает вопросы этимологии, заимствований, орфографии, орфоэпии, пунктуации и др.^[112]. Ещё ранее, в 1727 году, издавался его «Двери грамматики новоармянского языка», в котором Себастаци изложил первую грамматику западной разновидности ранненовоармянского языка^[8].

В XVIII столетии грамматические труды написал Багдасар Дпир. Он создал двухтомную пространную и краткую грамматики. Пространная грамматика была издана в 1736 году и позже был переиздана дважды. Краткая грамматика написана на разговорном западноармянском языке. После Себастаци Багдасар Дпир ещё больше освобождает грамматику от рациональных нововведений и латинизмов. В разных вопросах автор эклектично совмещает системы предыдущих исследователей, в частности Симеона Джугаеци, Ованеса Олова и Мхитара Себастаци^[113].

С 1779-го до 1830-х годов

В изданной в 1779 году «Грамматике армянского языка» Микаэл Чамчян окончательно освободил грамматику древнеармянского языка от латинизмов и рационалистических нововведений. Работа открыла новый, третий этап первого периода^[63] истории армянской грамматической мысли. Имевшая большую популярность книга позже неоднократно переиздавалась. Исследование отличается чёткостью и детальностью изложения, точностью формулировок, практической направленностью, отсутствием искусственных форм и латинизмов, рационалистических нововведений. В изложении всех грамматических правил Чамчян ссылается на авторов V—XIII веков, в то же время отдельно выделяя и отмечая формы, известные из трудов грекофильской школы. По своей системе труд Чамчяна основывался на Мхитаре Себастаци^[114].

Одним из последователей Чамчяна был Габриэля Аветикяна^[hy]. В своей «Армянской грамматике» (1815) последний по каждому лингвистическому вопросу приводит существующие мнения, сравнивает, принимает или отвергает их, делая соответствующие заключения^[63]. Книга Аветикяна в своё время получила достойную оценку и долгое время считалась одной из лучших грамматик классического армянского языка^[115].

Уже на рубежа XVII—XVIII столетий армянские учёные работали на подступах к сравнительно-историческому индоевропейскому языкознанию^[99]. Так, например Себастаци отмечает, что общие слова между разными языками могут быть заимствованиями или коренными, приводит ряд подобных примеров между армянским и латынью. Себастаци приблизился к идее исконности подобных сходств^[9]. В начале XIX века Габриэль Аветикян, Шаан Джрпетян^[fr], Акоп Тюзян указывают на наличие большого количества общих слов между армянским, греческим, латинским, персидским и другими языками. В дальнейшем более систематические сравнения между армянским и другими языками сделали авторы «Нового словаря древнеармянского языка» (т. 1—2, 1836—1837) Габриэль Аветикян, Хачатур Сюрмелян^[hy] и Мкртич Авгерян^[hy]. В 1810—1830-х годах ряд авторов, ещё до установления индоевропейской принадлежности армянского языка европейскими учёными, независимо выступали с аналогичными идеями^[9].

XVII—XVIII века охватывают позднесредневековый этап армянской лексикографии^[116]. В 1621 году Франческо Ривола издал «Словарь армянского языка»^[50], ставший первым армянским печатным словарём (11 тыс. слов^[117]). В 1695 году выходит латинско-армянский словарь Аствацатура Нерсесовича^[hy] из 17,5 тыс. словарных статей. Тогда же издаётся армяно-латинский словарь Якова Виллота из 26 тыс. словарных статей. В обоих словарях фигурирует древнеармянский язык, хотя оба автора используют как разговорные, так и диалектные формы. В 1698 году выходит толковый словарь Еремии Мегреци^[hy], содержащий 8,5 тыс. словарных статей^[117]. Армяно-латинский и латинско-армянские словари составил Степанос Рошка^[107]. Матурен Вейсьер де Лакроз написал «Словарь армянского языка», который не издан^[118]. В 1699 году написан «Ванкабараран» Аристакеса Хамаданци, который своим содержанием близка современным словарям рифм^[119].

К концу XVIII века относится издание первых армяно-русских и русско-армянских словарей. В изданном в 1788 году в Санкт-Петербурге учебном пособии Клеопатры Сарафян «Ключ к познанию» приведены также русско-армянский (около 2,5 тыс. словарных статей^[120]) и армяно-русский (около 1,9 тыс. словарных статей^[120]) словари. В армянской части автор приводит лексику древнеармянского и восточного варианта раннего новоармянского языка. Словари отличаются более нормализованной лексикой новоармянского, в них нет узкодиалектных слов или новых заимствований^[121]. В том же году вышел армяно-русский словарь Григора Халдаряна^[hy] под заголовком «Книга, которая называется стезей языкопознания»^[122]. В 1794 году издан турецко-армянский словарь. В 1714 и 1769 годах изданы словари собственных имён, а в 1749 году энциклопедический словарь^[123] Арсена дпир Костанднуполсеци^[hy], первый в своем роде в армянской действительности (4,3 тыс. словарных статей)^[124].

С 1830-х до 1870-е годы

Второй период развития армянской лингвистики начинается двумя важными событиями. С одной стороны европейские и армянские учёные выдвигают идею индоевропейской принадлежности армянского языка, тем самым заложив основы сравнительно-исторического его изучения, с другой стороны Хачатур Абовян предпринимает борьбу за принятие современного языка — ашхарабара — в качестве доминирующего литературного языка, что в армянской действительности получило название грапайкар^[hy]. Этот период делится на два этапа, рубеж между которыми приходится на 70-е годы XIX века^[9].

В «Грамматике армянского языка» (1837) Генрих Петерман сравнивал более ста армянских слов с санскритом, персидским, греческим и другими языками, на основе чего Лоренц Дифенбах в 1843 году делал заключение о принадлежности армянского языка к «арийской или мидийско-персидской ветви» индоевропейских языков. Аналогичный вывод делал Фридрих Виндишман^[en] в книге «Место армянского в арийской языковой ветви» (1836). Независимо от европейских учёных Абовян в книге «Новая теоретическая и практическая грамматика русского языка для армян» (1837 или 1838, не издан) приводит список похожих слов между армянским, русским, французским и немецким языками «В желании обратить внимание филологов, исследующих происхождение народов от одного племени по сходству языков»^[9].

В этот период в лингвистике укоренилась точка зрения о принадлежности армянского языка к иранский ветви индоевропейских языков. Такого мнения придерживались как европейские исследователи (Рихард Гоше, Франц Бопп, Фридрих Мюллер, Пауль Лагард), так и армянские (Керопэ Патканов). В то же время их мнения расходятся в вопросе определения места армянского языка в иранской ветви индоевропейских языков^[9].

Если в центре внимания европейских арменистов на этом этапе находились вопросы происхождения армянского языка, то армянские исследователи были вовлечены в борьбу за превращение ашхарабара в литературный язык. Противники позиции сохранения древнеармянского в качестве литературного языка выступали не только с практическими, но и с теоретическими обоснованиями данного вопроса. В авангарде стоял Хачатур Абовян, но к его борьбе вскоре присоединились и другие представители армянской интеллигенции. Среди восточных армян в этой борьбе особенно активно участвовали Степан Назарян и Микаэл Налбандян, поднимая вопрос о необходимости литературного языка, который будет понятен простому народу, и обосновывая его с разных позиций. Среди западных армян в процесс грапайкара были вовлечены почти все слои интеллигенции. В этой борьбе существенное значение имела книга Арсена Айтыняна^[en] «Критическая грамматика ашхарабара или современного армянского языка» (1866), в обширном вступлении к которой автор дал историю формирования ашхарабара и теоретическое обоснование необходимости его победы как литературного языка. В то же самое время труд Айтыняна стал лучшим примером описания западноармянского литературного языка, чем он значительно отличается от предыдущих попыток описания западноармянской грамматики (краткая грамматика 1847 года на английском языке Ригса^[en], «Правильная речь» 1853 года Русиняна^[en], грамматика 1864 года Киречяна)^[9]. Для данного периода также заслуживает внимания пособие по ашхарабару (1868) Папазяна^[125].

Лингвистическое движение этого периода должен был обеспечивать следующие практические потребности: создание удобной и приемлемой школьной пособии для армянских детей, представить обществу закономерности ашхарабара и, тем самым, по возможности способствовать стандартизации нового литературного языка^[125].

В этот период продолжалось исследование грабара. Заслуживают внимания в первую очередь попытки мхитаристов Вены отличать грабар первой половины V века (т. н. классический грабар Золотого века) от грабара следующего периода (Гатрчян^[hy], Гарагашян, Айтынян), а также труд Арсена Багратуни^[hy] «Армянская грамматика для нужд развитых» (1852), который явился своеобразной энциклопедией фактов грабара, хотя и без чёткого разграничения исторических фактов^[9].

В 1857 году в армянской действительности появляется первая работа, посвящённая общим вопросам теории языка принадлежащий лингвисту Погосу Овнаняну^[hy][9].

С 1870-х до 1910-е годы

Следующий этап второго периода истории армянской лингвистики ознаменовался в первую очередь таким событием в историко-сравнительном изучении армянского языка, как предложение и подтверждение тезиса о принадлежности армянского языка к отдельной ветви индоевропейской языковой семьи. Статьёй «О месте армянского языка в кругу индоевропейских языков» (1875) и последовавшими трудами («Армянские исследования», 1883, «Армянская грамматика», т. 1—2, 1895—1897) Генрих Хюбшман создал направление, в которое были вовлечены не только выдающиеся европейские учёные (Хольгер Педерсен, Антуан Мейе, Эвальд Лиден^[sv]), но и целое поколение армянских учёных, среди которых особое место занимает Рачья Ачарян. Кроме вопросов историко-сравнительного характера европейских арменистов занимали также вопросы изучения грабара и среднеармянского языка (Мейе, Карст^[de], и др.)^[9].

В связи с однозначным господством нового литературного языка в армянской реальности, появляется первая школьная грамматика восточноармянского языка. После опубликования в 1870 году своего «Общего обзора нового восточно-армянского письменного языка» Степан Паласанян^[hy] в 1874 году издал «Грамматику родного языка» (ч. 1—3), которая долгое время служила в качестве школьного учебника и неоднократно переиздавалась. Грамматика Паласаняна имела заметное влияние на развитие восточноармянской грамматики. Только «Грамматика ашхарабара» (1906) Манука Абегяна построена на абсолютно иных принципах, свободных от влияния схем грамматик грабара^[9]. Изучение восточноармянского ашхарабара достигает значительного подъёма в его работах «Падежи ашхарабара» (1908) и «Синтаксис ашхарабара» (1912), которые легли в основу многих позднейших исследований^[39].

Новый этап в исследовании грабара ознаменовало переработанное и дополненное издание грамматики Вртанеса Чалыхяна (1827 года и последующие девять изданий) Айтыняном в 1885 году. Считается лучшей грамматикой своего времени, посвящённой классическому армянскому, в котором также чётко выделены сиризмы и грецизмы. Дальнейшие как армянские, так и иноязычные грамматики грабара (Малхасянц, Абегян, Мейе) в большинстве случаев опираются на результаты этого исследования^[126].

Имея свои основы в предыдущих этапах, особенно в работах Айтыняна и Патканяна, на этом этапе формируется армянская диалектология как особый раздел лингвистики. На армянском и других языках издавались описания отдельных диалектов (Саргсян, Агулиса, 1883, Хануш, польских армян, 1886, Томсон, Ахалцихи, 1887, Тифлиса, 1890, польских армян, 1899, Меликсет-Бек, Мараша, 1896, Арабгира, 1919, Мсерян, Муша, 1897—1901, Ачарян, Асланбека^[hy], 1898, Сучавы, 1899, Вана, 1901, Карабаха, 1901—1902, Максудян^[hy], Акна, 1912)^[127]. В обобщающем^[39] труде «Классификация армянских диалектов» (на. фр. 1909, на арм. 1911) Ачарян представил морфологический принцип классификации армянских диалектов. Было осуществлено экспериментальное изучение (Ачарян) согласных в армянских диалектах, составлены диалектологические словари (Аматуни^[hy], Ачарян), исследованы турецкие заимствования в диалектах (Ачарян)^[127].

Новый период армянской лексикографии делится на два этапа — с начала до 70-х годов XIX века и с 80-х годов XIX века до советизации Армении^[128]. «Новый словарь древнеармянского языка» (т. 1—2, 1836—1837) Габриэля Аветикяна^[hy], Хачатура Сюрмеляна^[hy] и Мкртича Авгеряна^[hy] содержит богатую лексику грабара и до сих пор считается одним из основных источников для его изучения. Исходя из филологических задач, авторы дают греческий и латинский эквиваленты, а также турецкие переводы для западных армян. На базе этого словаря в 1846 году вышел ручной словарь, второе полное издание которого (1865) содержало более 5 тыс. новых слов. Армяно-латинский словарь (1837) Манвела Джахджахяна^[hy] содержит почти столь же богатую лексику грабара как «Новый словарь древнеармянского языка»^[117].

В этот период изучение лексики ашхарабара только начиналось и, естественно, ещё не было стандартизованности или какого-либо четкого разграничения между литературными и диалектными словами. Попытки составить словари, отражающие лексику двух ветвей новоармянского языка, Восточного и Западного, всё ещё не были независимы от грабара. В 1869 году Эдуард Хюрмузян^[hy] опубликовал крупный словарь ашхарабара-грабара содержащий более 40 тыс. словарных статей. В Восточной Армении словарь грабар-ашхарабар, содержащий 12 тыс. слов, был опубликован Овсепом Арцахеци^[hy] в 1830 году^[117].

В XIX веке было издано множество армянских двуязычных и многоязычных словарей. Среди словарей составленных восточными армянами преобладали двуязычные словари относящиеся к русскому языку, тогда как западные армяне составляли словари относящиеся к турецкому, английскому и французскому языкам. Вплоть до последней четверти XIX столетия было издано большое количество русско-армянских (1821, 1841, 1854, 1860), армяно-русских (1821, 1841, 1854, 1860), турецко-армянских (1841, 1843, 1864, 1866, 1870), армяно-турецких (1838, 1850, 1860), английско-армянских (1803, 1825, 1835, 1840, 1843, 1865), армяно-английских (1825, 1835, 1843, 1866, 1875), французско-армянских (1812, 1840, 1850), армяно-французских (1817, 1861), итальянско-армянских (1804, 1829, 1846), армяно-итальянских (1837), персидско-армянских (1826), греко-армянских (1848) и армяно-греческих (1868) словарей^[129].

В 1862 году издан первый обратный словарь (для грабара)^[130].

Начиная с последней четверти XIX века ашхарабар был преобладающим языком армянской лексикографии. В западноармянской лексикографии продолжают преобладать словари, касающиеся французского, английского и турецкого языков. В то время как Норайр Бюзандаци^[hy] выбрал грабар в качестве языка для своего большого французско-армянского словаря (1884), а Гай Лузиньян (т. 1—2, 1900) сохранил некоторые объяснения на грабаре, язык всех остальных словарей был ашхабарар. Первым таким двуязычным словарем среди западных армян являлось французско-армянский словарь Месропа Нупаряна^[hy] (1889), за которым последовали более десятка других. В числе двуязычных и многоязычных словарей: армяно-арабский (1896), болгарско-армяно-турецкий (1904), немецко-армянский (1884—1889), а также латинско-армянский (1893), армяно-латинский (1887) и эсперанто-армянский (1910, 1912) словари. Среди многочисленных словарей, относящихся к турецкому языку, наиболее ценными являются турецко-армяно-французский (1888), турецко-армянский (1892) и армяно-турецкий (1891) словари Миграна Абикяна^[en]. Примечательны также турецко-армянский (1912) и армяно-турецкий (1907) словари Петроса Карапетяна^[hy][131].

Первый толковый словарь на западноармянском литературном языке опубликовал Симон Габамачян^[hy] в 1892 году. Второе издание словаря (1910) содержит 70 тыс. словарных статей. В исследовании, планировании и стандартизации новоармянского словаря определенную роль принадлежит особенно терминологическим словарям, как толковым так и двуязычным. Один из первых работ в этой области был «Армянский ботанический словарь» (1895) Гевонда Алишана^[131].

Среди словарей составленных восточными армянами продолжают преобладать связанные с русским языком. Арутюн Дагбашян^[hy] составил крупные русско-армянские (1906) и армяно-русские (1911) словари^[123].

Норайр Бюзандаци^[hy] написал словарь среднеармянского языка, который был издан лишь 2000 году в Женеве ^[132].

В начале XX века были написаны крупные диалектологические словари — «Армянское слово и и речь» (1912) Саака Аматуни^[hy] и «Словарь армянских диалектов» (1913) Рачия Ачаряна^[133].

С 1920-х до 1950-го года

1920 годы считаются началом третьего периода истории армянской лингвистики, который разделяется на два этапа имеющих рубеж середину XX столетия. На первом этапе продолжается историко-сравнительное изучении армянского языка (Ачарян, Капанцян), в соответствии с появившимся новыми тенденциями в этой области. Наиболее крупные достижения «Этимологический коренной словарь армянского языка» (т. 1—7, 1926—1935), «История армянского языка» (т. 1—2, 1940—1951), «Словарь армянских собственных имён» (т. 1—5, 1942—1962) Ачаряна, а также труды Капанцяна посвященные вопросам взаимоотношений армянского с древними языками Передней Азии^[127].

Важнейшей задачей армянской лингвистики данного этапа становится исследование современного армянского языка. Основы научной грамматики современного армянского языка были заложены в исследовании «Теория армянского языка» (1931) Манука Абегяна. Если Абегян в грамматике даёт приоритет форме, то в 1930-е годы Гарибян^[hy] и Севак^[hy] стараются давать приоритет смыслу, восстанавливают доабегяновскую семипадежную систему, считают главными членами предложения подлежащее и сказуемое^[127].

Общие тенденции советской лингвистики эпохи в армянском языкознании нашли свое отражение в трудах «Общее языкознание» (1939) Капанцяна и «Введение в языкознание по новому учению о языке» (1949) Агаяна^[hy][127].

На этом этапе продолжают создаваться монографии посвященные исследованию и описанию армянских диалектов (Ачарян, Нового Нахичевана, 1925, Мераги, 1926, Агулиса, 1935, Новой Джульфы, 1939, Константинополя, 1941, Амшена, 1947, Гарибян, Гадрута, Карабаха, Шатаха, Мегри, Карчевана^[en], 1941, Агаян, Мегри, 1941). Делается попытка уточнить и дополнить предложенный Ачаряном морфологическую классификацию армянских диалектов, предлагается фонетический принцип классификации (Гарибян)^[127].

В области лексикографии, кроме словарей Ачаряна, были написаны «Толковый словарь армянского языка» (т. 1—4, 1944—1945) Степана Малхасянца (более 120 тыс. словарных статей^[123]), а также общие и отраслевые двуязычные словари^[127].

С 1950-го года до ныне

Начало второго этапа советского периода армянской лингвистики связан с языковедческой полемикой развернутой на страницах газеты «Правда» (май—июнь 1956). Развитие армянской лингвистики, как и всего советского языкознания, идет по пути критики и преодоления нового учения о языке Марра и его последователей. На этом этапе переживают прогресс почти все лингвистические дисциплины, возникают новые^[127].

Своеобразным обобщением историко-сравнительного изучения армянского языка являлось «Сравнительная грамматика армянского языка» (рус. 1982) Геворка Джаукяна^[127].

После «Истории армянского языка» Ачаряна были разработаны новые принципы периодизации, созданы крупные монографии и пособия для вузов посвященные древнеармянскому, среднеармянскому, армянской исторической грамматике (Джаукян, Агаян, Абраамян^[hy], Аракелян^[hy], Мурадян, Туманян^[hy] и др.)^[127].

В области диалектологии совместно с монографическим исследованием был применён сначала морфологический-типологический принцип классификации армянских диалектов (Гарибян^[hy], Агаян), затем новая диалектологическая дисциплина — статистическая диалектология. Джаукян предложил и применил принцип многопризнаковой классификации армянских диалектов, что стал основой для создания армянского диалектологического атласа. В создании атласа участвовал Мурадян^[127].

Достигает значительных масштабов исследование структуры современного армянского языка. Издавались труды и учебники как общего характера, так и монографии и статьи относящиеся различным областям, разным частям слова, грамматическим категориям и вопросам (Джаукян, Агаян, Абраамян, Аракелян, Парнасян^[hy], Косян, Сукиасян^[hy], Маргарян^[hy], Гюлбудагян^[hy], Маргарян^[de] и др.)^[127]. Были рассмотрены вопросы экспериментальной фонетики, социолингвистики, психолингвистики, развития языка литературы, культуры речи и стилистики^[134].

Лексикография обогатилась многочисленными и разными общими, переводными, специализированными, энциклопедическими словарями, в числе которых «Толковый словарь современного армянского языка» (т. 1—4, 1969—1980), «Словарь синонимов армянского языка» (1967) Сукиасяна, «Толковый словарь современного армянского языка» (т. 1—2, 1976) Агаяна (более 135 тыс. словарных статей^[123]). Среди двуязычных и многоязычных словарей созданы «Русско-армянский словарь» (т. 1—4, 1954—1958), «Армяно-русский словарь» (1984), английско-армянский (1984), армяно-курдский (1939, 1936, 1957), армяно-азербайджанский (1978) и другие словари. Рубеном Абраамяном^[en] издан пехлевийско-персидско-армяно-русско-английский словарь (1965) предназначенный для специалистов^[123]. Издавались словари омонимов, антонимов, фразеологические, орфографические, терминологические, разные двуязычные и многоязычные словари^[135].

В западноармянской лексикографии также издавались многочисленные двуязычные и многоязычные словари: арабско-армянский (1952, 1959, 1960), армяно-арабский (1953, 1954, 1963), армяно-немецкий (1952), испано-армянский (1955), итальянско-армянский (1922), армяно-итальянский (1922), греко-армянский (1930) и т. д.. Наиболее крупные английско-армянские словари: составленные Чагмагчяном (1922, 2-е изд. 1953, 3-е изд., 1960) и Гуюмчяном^[hy] (1961), крупнейший армяно-английский — словарь Гуюмчяна (1950)^[133], «Новый словарь армянского языка» (1992)^[134].

Восточноармянские словари значительно отличаются от западноармянских по структуре и способу представления материала: восточноармянские словари дают более точные определения лексических значений и имеют конкретную систему маркировки относительно применения слов, в западноармянских словарях лексические значения в основном объясняются синонимами, а иногда и антонимами. Западноармянские словари также предоставляют дополнительную информацию и, как правило, богато иллюстрированы^[133].

Армянская лингвистика имела значительные достижения в области изучения вопросов общей теории языка, получивших признание также за пределами Армении. Кроме трудов общего характера «Введение в языкознание» (2-е изд. 1952) Агаяна и «История языкознания» (т. 1—2, 1960—1962) Джаукяна, достижения армянской лингвистики в этой области — попытка создания универсальной лингвистической модели языка, новые осмысления фонемы и грамматической категории, общая классификация лингвистических методов (Джаукян), оригинальное рассмотрение взаимоотношения языка и действительности, минимальной синтаксической единицы и минимального синтаксического устройства (Атаян^[hy]), рассмотрение вопроса взаимоотношения языка и философии, критика гипотезы лингвистической относительности Сепира—Уорфа (Брутян), своеобразное решение вопросов характера и сути лингвистического знака (Абраамян) и. т. д.^[135].

Были созданы труды посвященные вопросам истории армянских лингвистических учений (Агаян, Джаукян, Гаспарян, Амалян)^[135].

В последний период созданы новые труды, словари и учебные пособии, среди которых коллективный многотомник «Диалектологический словарь армянского языка» (т. 1—7, 2001—2012), «Толковый словарь синонимов армянского языка» (2003) Сукиасяна^[134], «Общая теория языка» (англ., 2003) и «Этимологический словарь армянского языка» (2010) Джаукяна, «Новые армяно-иранские этимологии» (2005) Ованисяна^[hy], «Словарь армянских псевдонимов» (2005) Овакимяна^[hy][134], «Развернутый толковый словарь идиом армянского языка» (2011) Бедиряна^[hy][134], «Составное именное-глагольное сказуемое в современном армянском языке» (2007) Барсегяна, «Психологический анализ метафоризации» (2008) Галстяна^[hy], и т. д.^[136]. В 2008 году Грач Мартиросян издал «Etymological dictionary of the Armenian inherited lexicon» в серии «Leiden Indo-European Etymological Dictionary Series» проекта Лейденского университета.

Продолжает развиваться лексикография классического древнеармянского: «Словарь грабара» (2004) Казаряна^[134], «Словарь древнеармянского языка. Слова, незасвидетельствованные в новом словаре древнеармянского языка» (2010) Ованисяна^[hy], «Нововыявленные слова в грабаре» (2007) Казаряна и Аветисяна, «Словарь синонимов грабара» (2006) и «Фразеологический словарь грабара» (около 3 тыс. фразеологических единиц, 2012) Казаряна. Данной теме посвящен труд «Вопросы лексикографии и лексикологии древнеармянского языка» (2009)^[136]. Изданы словари посвященные трудам отдельных авторов, например «Нововыявленные слова в литературе XIV—XV веков» (2009) Григоряна посвященный трудам Григора Татеваци^[137]. Словарь «Нововыявленные слова в ранненовоармянских источниках» (2014) Погосяна содержит около 3 тыс. слов из лексического материала конца XVI—начала XVIII веков^[138].

Кроме армянского языка армянские лингвисты занимались изучением древних и новых языков, выяснением исторических взаимоотношений армянского языка, затрагивали связанные с этим теоретические и практические вопросы. Исследованы вопросы истории лингвистических теорий (Агаян, Джаукян, Гаспарян, Амалян^[hy])^[134].